Хотя Гурджиев был всегда отделен от каждого в Приэре, все испытывали к нему большое уважение, которое соединялось с элементом, свойственным страху, и не было сомнений, что его "диктатура" была очень благожелательной. Была сторона его натуры, которая была не только физически магнетической и животноподобной, но и чрезвычайно земной.
Хотя в Приэре было много людей, которые считались важными по той или иной причине, такие как мадам Гартман, его секретарь, и ее муж, пианист и композитор, месье Гартман, который аранжировал и играл различные музыкальные пьесы, которые Гурджиев сочинял на своей маленькой "гармонии" — наиболее впечатляющим постоянным жителем была его жена, которая всегда была известна как …
Джейн Хип вернулась во Францию в одно время с Гурджиевым и была, конечно, в Приэре, чтобы увидеть нас. С ее возвращением, к моему сожалению, визиты в Париж к Гертруде Стайн и Алисе Токлас прекратились.
Причин поездки Гурджиева в Соединенные Штаты, по его словам, было несколько — одной из наиболее важных было получить достаточно денег для поддержания работы Института в Приэре.
Гурджиев вернулся из Америки в середине недели, а в субботу вечером состоялось первое общее "собрание" всех в Приэре в доме изучения. Дом изучения — это отдельное здание, первоначально это был ангар. С одной стороны в нем была возвышенная, покрытая линолеумом сцена.
В дополнение к группе детей, родственников м-ра Гурджиева, и нескольких взрослых американцев, единственными людьми, которые не уехали в Америку с м-ром Гурджиевым, были старые люди — большей частью русские, — которые, казалось бы, не подходили под категорию студентов.
Без Гурджиева Приэре стал трудным местом, но это случилось не только из-за его отсутствия. Сама зима изменила ритм распорядка. Все мы впали в то, что казалось, по сравнению с деятельным летом, своеобразной зимней спячкой.
К концу лета я узнал, что м-р Гурджиев планирует поехать в Америку с длительным визитом — вероятно, на всю зиму 1925-26 годов. Вопрос о том, что будет с Томом и со мной, автоматически возник в моем уме, но все быстро решилось: к моему великому облегчению Джейн сказала нам, что решила поехать обратно в Нью-Йорк, но …
Как будто само собой, директорство мисс Мерстон стало автоматически, таким, что мы сумели жить без дальнейших трудностей. Надо было также делать много работы, обычной работы по поддержанию функционирования школы; каждый очень заботился о правилах и предписаниях и о выполнении работы. К тому же, нас было много, и физическая организация была слишком большой для мисс Мерстон …
Когда я пришел на урок следующим утром, Гурджиев выглядел очень утомленным. Он сказал, что очень тяжело работал — большую часть ночи, — что писание является очень сложным делом. Он был еще в кровати и оставался там весь урок. Он начал рассказывать мне об упражнении, которое всем нам дали, и на которое я ссылался выше, как …