За столь короткое время, что я пробыл в Париже, я получил куда больше, чем мог надеяться. Вчерашнее занятие мадам де Зальцманн вела с таким вдохновением. Она может не помнить, в какой стране находится или с какой группой занимается, но когда она говорит о Работе, в ней ощущается связь с иной энергией. Она предложила всем рассказать о своей работе. В какой-то момент она обратилась с этой просьбой напрямую ко мне. На занятии активнее всех с ней общались иностранцы, супружеская пара из Америки и мы с женой. Один или два человека высказывались по-французски; эти слова – такие, как «le silence profond et subtil» (глубокая и хрупкая тишина) – английскому уху кажутся роскошными драгоценностями.
После встречи один из французов даже поблагодарил нас за участие. «Votre presence a vivifie Madam de Salzmann. Vos questions et meme votre langue sont plus direct que les notre…» (Ваше присутствие оживило мадам де Зальцманн. Ваши вопросы и даже ваш язык более конкретны, чем наши…) Возможно, он не понимает, что мы на английском не можем выражать те нюансы, которые передает французский язык; поэтому все, что мы говорим, с неизбежностью конкретно и элементарно.
На занятии я снова затронул вопрос о том, почему, когда я работаю, энергия, сошедшая в тело, не поднимается обратно. Я довольно часто думаю над этим, поскольку мне почему-то это представляется важным. Она сказала, что более важно ощущать, что энергия спускается вдоль спины. Как всегда, она подчеркнула, что необходимо работать долго и по нескольку раз в день, и что тело должно быть совершенно расслаблено и в правильном положении, что нужно усилить внимание, и так далее. «Верхняя область головы должна быть открыта».
Мадам де Зальцманн говорила о моих «да» и «нет». Я знаю, что во мне все перемешано. Мне нужно все яснее видеть, каков я на самом деле.
* * *
Мой друг умирает от рака. Очевидно, что необходимо примириться с болезнью и смертью. Наверное, это и двигало Буддой в его исканиях. Любой из нас совершенно неожиданно и внезапно может перестать владеть телом или потерять жизнь. Как мало мы знаем! Господи, помилуй.
В воскресенье мадам де Зальцманн оперировали, ей удалили опухоль; уже во вторник она вышла на прогулку, а в среду пришла на медитацию. Она совершенно удивительная.
Я размышлял о необходимости жертвы и внутренней чистоты. Как во время медитации отпустить все лишнее: напряжение, мысли, автоматические реакции? Если грех неполезен (как, по словам Успенского, говорил Гурджиев), как во время медитации быть чистым и безгрешным? Я помню, как Кришнамурти однажды сказал: «Всем существом прислушивайтесь, но ничего не делайте».
У меня нет никаких вопросов. Меня питает сама атмосфера Работы. Мне надо быть здесь, в Рабочей сангхе, дышать тем же воздухом, что и мои собратья по духовному поиску. Вот моя пища. Это так очевидно: нам просто нужна пища. Не требуется Узнавать что-то новое. Пища всегда примерно одна и та же: мы принимаем ее снова и снова. Действие повторяется; однако точно так же заниматься любовью нужно снова и снова. И то же самое действие, или то же самое принятие пищи, обновляет силы, если ты голоден и нуждаешься в еде. Кришна никогда не состоял в браке. Мария вечно Дева. Мадам де Зальцманн говорит об одном и том же, но всегда по-новому.
Вчера я засыпал, и вдруг меня охватил страх: я боялся вдыхать, мне казалось, что я не смогу выдохнуть. Я вспомнил, что такой же внезапный страх охватил меня в прошлом году в Мадрасе.
Это страх смерти и того, что перед лицом смерти осознаешь бессмысленность своего существования. Я подумал о мадам де Зальцманн, о ее наставлениях об усилении внимания. Она говорила, что необходимо жить долго, потому что надо многое понять и совершить. И еще она говорила, что энергии различных уровней не умирают одновременно, потому что у них разные сроки жизни. Я подумал: а что во мне выживет? Я всего лишь оболочка, собрание костей, нервов и электрических стимулов? Неужели больше ничего нет?
Совесть моя была нечиста, я не слишком-то усердно работал и не стремился ощутить связь с бытием иного качества Похоже, в этом коренится страх не-бытия. Я понимаю, что нам нужно по-настоящему осознавать, что существуют более высокие энергии. Эти силы и привели меня сюда, на этот вселенский праздник. Не я себя создал. Я понимаю, что нужно молиться с верой и отвернуться себя. Важно ощущать сам факт присутствия высшего рядом с нами, иначе приходится целиком полагаться на ресурсы низшего л, и в таком случае, естественно, есть чего бояться. Я вспомнил, как мадам де Зальцманн говорила, что во мне любви к своему истинному Я слишком мало, а к себе самому слишком много.
* * *
Очевидно, что мадам де Зальцманн воспримет твой вопрос лишь в том случае, если ты, задавая вопрос, совершаешь внутреннюю работу. На занятиях в группе, если только возможно, я сажусь прямо напротив нее. Мне это кажется самым разумным.
На групповых занятиях она снова и снова подчеркивает важность правильного положения тела и полного расслабления. Она много говорит о необходимости внутренней свободы и о том, как трудно ее достичь. С некоторыми учениками состоялось очень интересное общение. Она наблюдала за нашим состоянием и потом сообщала, пребываем ли мы в контакте с высшей энергией. Мне она сказала: «Я вижу, что вы много работали. Связь у вас есть, но ее нужно усиливать».
В какой-то момент, в ответ на ее слова «Вы так и работаете?» или «Именно так вы хотите работать?» я откликнулся: «Да!» Я хотел тем самым сказать (и это было понятно), что я желаю работать еще напряженнее.
Она заметила: «Не все из присутствующих желают так работать. Некоторые пришли сюда по другой причине».
Я подумал: кто же этот враг, кто препятствует серьезной работе? Несомненно, сопротивление одного человека может свести на нет усилия всей группы. Она видит желания и способности каждого человека и действует соответственно, без автоматических реакций. Как нам повезло, что она среди нас!
Я все яснее понимаю, что необходимо совершенно преобразиться – телом, мыслями, душой. Медитация и танцы могут создать для этого условия. Но по отдельности ничто не поможет.
Я спросил Мишеля де Зальцманна, как быть с низшим я, которое все время требует: «Мне, мне, мне!» – это явно ощущается даже во время тихой работы, когда не стремишься что-то получить или на чем-то настоять.
Он сказал: «Именно с этим нужно бороться. Низшее я – это древнейшая структура, которая с детства дает нам чувство защищенности. И на это тратится огромная часть усилий, в том числе и в Работе. Можно радоваться этому и получать удовлетворение. Но по мере того, как Я, или буддхи, становится просветленнее, человек ориентируется не столько на "себя", сколько на высшее Я. Тогда акцент перемещается с "я счастлив" на "Господь радуется". Через меня энергия совершает действие к радости Господа. В этом значение Kyrie Eleison. Это не значит "Господи, помилуй", это скорее значит "Господи, радуйся". Тело – это арена, на которой сражаются силы мира и силы высшего Я (Господа)».
Мишель на медитации говорил очень ясно и убедительно. «Немедленно прекратите думать. Прекратите блуждать во времени, ощутите именно этот момент».
Потом он подчеркнул, что нужно прислушиваться к себе, повторяя: «я есть», «я желаю быть», «я могу быть», – и войти в резонанс с внутренним откликом. «Низшее выходит вон по центральной оси, высшее свободно».
Париж, апрель 1988, Нью-Йорк, июнь и декабрь 1988