Мы не можем “делать” — Важность осознания истинности этой идеи — Иллюзия “делания” и что ее создает — В жизни все случается, но в работе мы должны научиться “делать” — Движение против потока — Внутреннее “делание” — Порочный круг и выход из него — Координация центров — “Делание” начинается с “неделания” — Внутренний контроль — Делание невозможного и что это значит — Использование большего давления в своих усилиях — Работа над волей — Что значит воля в полном смысле этого слова и чем является наша воля — Наша воля — это результат желаний — Внутренний конфликт и борьба — Отказ от воли — Мы имеем только короткие моменты воли — Дисциплина — Необходимость помнить себя — Сознание означает волю — Цель как контролирующий фактор — Необходимо постоянно возвращаться к вопросу цели — Своеволие и своенравие — Трение — Работа против своеволия — Человек не может ничего делать без школы — Необходимость регулярной работы — Перекрестки — Создание Луны в себе — Центр тяжести — Сверхусилие — Что создает стимул для работы.
Мы должны вернуться к внутренней части работы — к работе над собой. Если вы подумаете об этом, вы осознаете, что центральная часть вашей собственной работы — это понимание того факта, что мы не можем “делать”; того, почему мы не можем “делать”, и того, что же это значит, что мы не можем “делать”. Как это можно понять? Либо пытаясь делать то, что вы никогда не делали прежде, либо делать вещи по-иному. Тогда вы увидите, можете ли вы “делать” или нет. Половина задаваемых вопросов относится к “деланию” — как изменить, как разрушить, как избежать и т. д. Но необходимо огромное усилие для того, чтобы изменить даже одну небольшую вещь. Вы никогда не сможете осознать это, если не попробуете. Дело в том, что вы недостаточно думаете, недостаточно наблюдаете. Вы ничего не можете изменить, кроме как через настоящую систему. Это обычно забывается. Эта система показывает, как вещи могут быть изменены и сделаны по-иному, и откуда можно начать. Даже с этой системой это ужасно трудно, но без системы это невозможно, абсолютно невозможно. Когда вы осознаете это, вы начнете понимать ценность системы, так как с системой имеется некоторый шанс, а без системы вообще нет никакого шанса.
Идея, что мы не можем “делать”, очень важна, и мы должны все время возвращаться к ней. Если эта идея не ясна или не ясны некоторые ее особенности, задавайте вопросы, так как необходимо понять и помнить эту идею. Все “случается”. Люди ничего не могут “делать”. С момента, когда мы рождены, до момента, когда мы умираем, вещи случаются, случаются, случаются, а мы думаем, что мы их делаем. Это наше нормальное состояние в жизни, и даже самая малейшая возможность сделать что-либо приходит только через настоящую работу, и сначала только в самом себе, но не во вне. Даже в самом себе “делание” очень часто начинается посредством неделания.Прежде чем вы сможете делать что-либо, чего вы не могли делать, вы должны не делать многие вещи, которые вы делали раньше. Например, вы не можете пробудиться только посредством желания пробудиться, но вы можете препятствовать самим себе спать слишком много.
В. Имеется ли иногда выбор между двумя возможными случаями?
О. Только в очень малых вещах. Даже тогда, когда вы замечаете, что вещи происходят определенным образом, и решаете изменить их, вы найдете, как неудобно изменять вещи.
В. Почему же я не могу отказаться от идеи, что я способен “делать”? Я так часто доказывал себе, что я не могу.
О. Это наиболее трудная и наиболее необходимая вещь — осознать всем вашим существом, — так как пока мы думаем, что можем “делать”, мы всегда будем откладывать то, что действительно можем делать, если мы работаем. Как я сказал, мы можем “делать” что-то только в отношении к самим себе — это вещи, с которых мы должны начинать. Но мы никогда не начнем изучать себя, пока думаем, что мы можем “делать”. Это одна из наших величайших иллюзий.
В. Я понимаю, что не имею никакого выбора в больших вещах, но мне кажется, что я могу делать малые вещи.
О. Эти малые вещи случаются согласно некоторым определенным обстоятельствам, которые контролируют их. Вы думаете, что вы контролируете их, но в действительности они случаются. Мы не можем “делать”, так как мы спим. Как могут спящие люди “делать”? Необходимо быть пробужденными; когда человек пробужден, он может “делать”. “Делание” — это магия.
Вы должны понять, что ничто не случается именно в момент свершения; необходимость этого случая была создана задолго до этого. Вещи случаются сами собой; делаете ли вы или не делаете что-либо, могло быть решено десять лет назад. Может быть, ваши действия приняли определенное направление десять лет назад, и это определяет то, что вы будете делать завтра, — вы не можете изменить этого.
Мы думаем, что можем принять определенное решение и действовать в соответствии с ним. В действительности нами управляют не внутренние решения, но внешние влияния. Если внутреннее решение соответствует внешнему влиянию, то вы выполните его, в противном случае — не выполните. Но мы можем создать в самих себе силы для того, чтобы “делать”. Природа создала нас машинами, действующими под внешними влияниями, но обладающими также возможностью развития нашего собственного двигателя. Если нет никакого внутреннего двигателя, мы всегда будем кружиться на одном и том же месте.
В. Если человек устанавливает для самого себя некий идеал поведения, будет ли это то, что подразумевается под “деланием”?
О. Вопрос в том, может ли он делать это и делает ли он это, так как строить планы, иметь идеалы — это одно, а делать — это другое. Это могут быть просто хорошие намерения. Одна из главных особенностей нашего бытия — это то, что мы не можем делать то, что мы решаем делать.
В. Иногда, с небольшим дополнительным усилием, можно сильно изменить отношение к другим людям. Не является ли это деланием?
О. Это иллюзия, так как, если вещь должна случиться, вы будете делать это дополнительное усилие, а если она не должна случиться, вы не будете делать это усилие. Вы думаете, что можете создавать или не создавать это усилие, что вы можете “делать” или “не делать”. Но попытайтесь подумать правильно, что вы ничего не можете “делать”, что вещи случаются механически. Одна вещь приходит после другой и просто случается или не случается, и вы не можете избежать этого.
В. Но если вы помогаете бедному человеку сделать его жизнь более сносной?
О. Если вы помогаете бедному человеку, то это случается. Если кто-либо отнимает у этого бедного человека то немногое, что ему достается, это также случается. Один человек дает ему грош, другой отнимает у него последнее. Сначала необходимо понять принцип, что никто ничего не может “делать”. Если вы подумаете о жизни человечества, войнах, революциях, вы ясно увидите это. Вы должны попытаться найти подходящий случай для наблюдения, потому что если вы найдете что-то небольшое, вы не увидите этого. Но если вы находите подходящий случай, подходящие условия, подходящие обстоятельства, вы очень скоро увидите, можете ли вы делать что-либо или нет. Самое простое — это попытка вспоминать себя. Можете ли вы делать это или нет? Люди думают, что они могут “делать” потому, что иногда они планируют и действительно получают то, что хотели. Но это означает только, что они вошли в определенный поток событий, и вещи случились так, чтобы совпасть с их планом.
Когда вещи случаются подобным образом, мы думаем, что мы сделали это, что мы составили план и сделали все согласно этому плану. В действительности это не значит, что мы сделали это намеренно или сознательно, и это не значит, что можно выбрать один поток событий или другой поток; это просто случайность. Во всяком виде работы, в коммерческом деле, в путешествии и т. д. иногда случается, что вещи идут успешно, но это означает только то, что в данный момент, в данном месте вещи шли механически определенным образом, и ничего больше.
Нам трудно осознать, например, что когда люди строят мост, это не есть “делание”; это только результат всех предыдущих усилий. Это является случайностью. Чтобы понять это, мы должны подумать о первом мосте, который построил Адам, и обо всей эволюции моста. Сначала это является случайным — дерево падает поперек реки, затем человек строит нечто подобное этому и т. д. Люди не “делают”, одна вещь исходит из другой.
В. Это почти детский вопрос, но я не понимаю, почему вещи не могут быть другими. Человек делает что-то и не может удержаться от мысли, что мог сделать это по-другому.
О. Но если вы вели себя определенным образом, это значит, что вы не могли вести себя по-другому. Если бы вы могли, вы вели бы себя по-иному. Мы настолько привыкли думать, что вещи могли бы быть иными, что не пытаемся изменять то, что могли бы изменить. Мы можем изменить сегодняшний день, но вчерашний является законченным. Если мы изменяем сегодняшний день, завтрашний может случиться по-иному. Это выглядит похожим на противоречие, но именно наша вера в то, что вещи могут быть иными, мешает нам сделать что-то, чтобы изменить их.
В. Когда человек реально начинает понимать, что он не может “делать”, он будет нуждаться в большей смелости. Придет ли она при отказе от ложной личности?
О. Человек не приходит к этому пониманию подобным образом. Это приходит спустя некоторое время после работы над собой, так что, когда он приходит к этому осознанию, он имеет много других осознаний кроме этого; главное, что имеются пути к изменению, если он применяет правильный инструмент в правильном месте и в правильное время. Человек должен иметь эти инструменты, а последние опять-таки даются только работой. Очень важно прийти к этому осознанию. Без него он не будет делать правильных вещей, он будет извинять себя.
В. Я не понимаю, почему человек должен извинять себя?
О. Он не хочет отказаться от идеи, что он может “делать”, так что, если он сознает, что вещи случаются, он находит извинения, такие как: “Это случайность, но завтра все будет по-иному”. Вот почему мы не можем осознать этой идеи. Всю свою жизнь мы видим, как вещи случаются, но мы все еще объясняем их как случайности, как исключения из того правила, что мы можем “делать”. Либо мы забываем, либо не видим, либо не оказываем достаточного внимания. Мы всегда думаем, что в каждый момент мы можем “делать”. Если вы увидите в своей жизни время, когда пытались делать что-либо и не имели успеха, это будет примером, так как вы найдете, что объясняли вашу неудачу как случайность, как исключение. Если та же ситуация повторяется, вы опять думаете, что способны “делать”, и если снова не имеете удачи, вы снова будете объяснять вашу неудачу случайностью. Очень полезно прослеживать вашу жизнь с этой точки зрения. Вы имели в виду одно, а случилось нечто иное. Если вы действительно искренни, вы увидите, но если вы не искренни, вы убедите себя, что случившееся было в точности тем, чего вы хотели! Когда вещи случаются определенным образом, мы уносимся потоком, но мы , думаем, что мы несем поток.
В. Если человек чувствует в какой-то момент, что он способен “делать”, скажем, выполнять особое задание в своей обычной работе, как объяснить это?
О. Если человек тренируется делать что-нибудь, он учится следовать определенному направлению случайностей или, если хотите, начинать определенное направление случайностей, затем они развиваются, а он бежит позади, хотя и думает, что он ведущий.
В. Но если он имеет правильное отношение?
О. Нет, отношение не имеет ничего общего с этим. Отношение может быть правильным и понимание может быть правильным, но вы все же находите, что вещи случаются определенным путем — какие-то обычные вещи. Попытайтесь вспомнить отдельные случаи, когда вы пробовали делать что-либо иначе, и вы увидите, как вы всегда возвращались обратно к той же вещи, даже если делали небольшое отклонение—огромные силы возвращают вас обратно
на старые пути.
В. Все ли наши действия управляются автоматическими ответами на внешние влияния?
О. Нет, в нас многое уже установлено, например, привычки, обычные способы мышления, ассоциации, буфера и многое другое. Поэтому это не просто влияния, на которые мы естественно реагируем. Многое является результатом предыдущих влияний.
В. Я не могу отделить идею неспособности “делать” от фатализма. Когда и как мы имеем силу выбора, и чем мы отличаемся от животных?
О. В этом состоянии мы отличаемся очень мало. Наша сила выбора начинается только тогда, когда мы начинаем сознавать нашу ситуацию, нашу механичность и когда мы начинаем бороться за что-то другое. Для этого имеются возможности. Но это формирующий способ мышления — либо детерминизм, либо свобода. Некоторые вещи определены, некоторые менее определены; некоторые находятся в нашей власти, если мы знаем, как изменить их или как повернуть их, но мы должны знать. Все относительно.
В. Когда вы сказали, что мы не можем помешать тому, что те же самые вещи случаются с нами, подразумевали ли вы, что это происходит до изменения нашего бытия?
О. Я не говорил о работе. Я сказал, что необходимо понять, что сами мы не можем “делать”. Когда это достаточно понято, мы можем думать о том, что возможно “делать”: какие условия, какое знание и какая помощь необходимы. Но сначала необходимо осознать, что в обычной жизни все случается. Только когда это эмоционально понято, возможно идти дальше.
В. Я не понимаю различия между тем, что человек может “делать”, и тем, что он не может. Почему человек может бороться с отрицательными эмоциями, но не может себя пробудить?
О. Сон есть форма или уровень нашего бытия. Человек может делать что-то с помощью настоящей системы, если путь показан, но пробуждение соответствуетуровню самого бытия. Поэтому вся эта борьба с отрицательными эмоциями, попытка останавливать ненужные мысли, попытка вспоминать себя — все это ведет вас к пробуждению, но вы не можете пробудиться прежде, чем вы пробудились.
В. Но является ли деланием попытка стать сознательными?
О. Да, и тогда человек видит, что он не может “делать”. В попытке стать сознательным вся работа человека является его собственной.
Только в настоящей системе вам ясно говорят, что вы ничего не можете “делать”. Все другие системы начинают с “делания” в том или ином смысле; они говорят — делайте это или делайте то. Эта система иная. Это эзотерическое учение, но работу с ним вы можете начать в условиях обычной жизни; нет необходимости идти в закрытую школу или в монастырь. Вследствие этого особенно необходимо понять — прежде всего, — что никто ничего не может “делать” и что единственная вещь, которую можно начать “делать”, это пытаться вспоминать себя — понимание одно, а практика другое.
В. Но возможно, мы не должны принимать эту идею слишком буквально?
О. Нет, вполне буквально. Только это относится к людям, которые связаны с каким-либо учением. Когда человек начинает изучать некоторые учения или системы, которые дают школьные методы, он должен пытаться делать некоторые вещи. В настоящей работе мы должны “делать”, ибо если мы не пытаемся “делать”, ничто не произойдет. Мы должны “делать” с самого начала — немного, но вполне определенные вещи. Если вы можете не отождествляться, это уже начало “делания”. Если вы можете воздержаться от разговора, когда вы имеете склонность к нему, это уже “делание”. “Делание” начинается с того, чтобы идти против течения — сначала в самих себе и личных вещах. Вы можете пытаться вспоминать себя, затем, когда вы начинаете вспоминать себя, вы можете получить некоторые результаты, и вы увидите, что можете делать больше вещей, но все относительно самих себя. Вы будете способны сделать что-нибудь с отрицательными эмоциями и будете способны мыслить по-новому. Но вне вас вещи будут продолжать случаться.
В. Не хотите ли вы сказать, что начало “делания” есть изменение некоторых вещей внутри самого себя таким образом, что они начинают случаться по-иному?
О. Необходимо еще раз разделить людей на категории. Люди 1, 2 и 3 ничего не могут “делать” — в их положении все “случается”. Если они делают хорошие вещи, это значит, что они не могут делать плохих вещей; если они делают плохие вещи, это значит, что они не могут делать хороших вещей. В этом смысле одна вещь не лучше другой, так как все это является механическим. Но когда человек начинает работать, когда он вступает в школу любого уровня, он уже должен учиться “делать”. Как я сказал, человек должен начинать с самого себя — узнать себя, изучить себя, пытаться исключить некоторые вещи, пытаться создать контроль над другими вещами и т. д.
В. Должны ли мы наблюдать, как мы реагируем?
О. Наблюдение всегда полезно, но мы всегда реагируем одинаково. Есть только пять или шесть способов реагирования: с нами происходят только определенные вещи, и мы всегда реагируем на них одним и тем же образом. Но если мы пытаемся делать все, что советуют, и не делать всего, от чего нам советуют воздерживаться, вещи будут меняться правильно и однажды, совершенно неожиданно, мы будем способны делать кое-что, чего мы не могли делать раньше.
В. Можем ли мы управлять вещами, которые случаются с нами?
О. Если мы управляем вещами в самих себе. Если ничто ненужное не происходит в нас, мы становимся способны управлять внешними событиями, но сначала мы должны управлять вещами в самих себе. Пока вещи оставлены “случаться” в нас самих, мы не можем управлять чем-либо снаружи. Как может быть иначе? Одно “я” решает управлять вещами, но вместо этого все его внимание будет занято вещами, которые случаются в нас и вне нас.
В. Если человек ничего не может “делать”, следует ли из этого, что все, что он может делать, это управлять своей собственной умственной реакцией на события, находящиеся вне его контроля?
О. Совершенно верно, это есть начало. Если он учится управлять своими реакциями, тогда, спустя некоторое время, он обнаружит, что может управлять больше и больше, а позднее может случиться, что он будет способен управлять некоторыми внешними событиями, опять-таки не всеми, так как имеется очень большая градация. Но некоторые другие внешние события не могут быть контролируемы, потому что они принадлежат другому масштабу.
В. Если я хочу достичь некоторой цели и не могу, и тогда делаю ту же вещь по-другому, будет ли результат все тем же самым, несмотря на мое усилие?
О. Вы не должны обманывать себя. Если вы что-то делаете и результат соответствует вашим ожиданиям, это просто удача, удачный случай — это все. А в некоторых случаях вы можете сделать что-то совершенно другое и все-таки получить такой же результат.
В. Кажется, что человек пойман в порочный круг!
О. Конечно, человек пойман, и настоящая система есть путь из этого порочного круга, ибо в обычных условиях жизни человек не может выйти из него.
В. Не расскажете ли вы подробнее об усилии выйти из этого круга?
О. Если вы берете все, что вам дается, правильным образом и работаете с достаточным усилием, настоящая школа или система (назовите ее, как хотите) дает вам возможность выйти из этого круга. Нет никакого выхода без школы и без знания. Опять-таки, если вы получаете знание и не делаете усилий, это будет одинаково бесполезным.
Когда человек находится в школе, он вынужден “делать”, так как он не может сам заставить себя, не может сам создать достаточной силы. Но если человек ставит себя в иные условия, это произведет некоторые результаты. Школа необходима, потому что она является проводником нейтрализующей силы. В противном случае человек может иметь желание, человек может делать усилия, но он не знает, как начать. Это кажется простым, но это не просто.
В. Что было бы в этом случае активной и пассивной силами?
О. Жизнь может быть принята как активная сила, а пассивная сила, я бы сказал, находится в инерции, привычках, во всем, что “случается”.
В. Как можете вы различать между усилием, которое механично, и усилием, которое немеханично?
О. Нет необходимости различать. Делайте усилия, и результат появится.
В. Считаете ли вы, что все, что я реально делал в своей жизни до сих пор, есть изменение одной формы сна на другую?
О. Она сама изменялась; вы не делали даже этого. В жизни человек не имеет никакого контроля, но в настоящей работе он может приобрести контроль. В этой работе можно убежать от того состояния, в котором мы ничего не можем “делать”, и вещи “случаются”. Без настоящей работы нельзя убежать. Определенная иллюзия контроля обеспечивается в жизни обычным воспитанием, но если обстоятельства изменяют его, все это исчезает.
В. Тогда скажите мне, пожалуйста, какова главная вещь, которая удерживает меня от бегства?
О. Механичность. В вас самих вещи продолжают “случаться” — вещи, над которыми вы должны иметь контроль, но не приобрели контроля. В нас имеется то, что может и должно быть механическим, например, физиологические процессы и тому подобное, и то, над чем мы должны приобрести как можно больше контроля, так как иначе не сможем пробудиться. Вы не представляете себе, до какой степени одна вещь в нас связана с другой. Все связано. Вы не можете делать или говорить, или даже думать вне общего направления вещей, которые случаются.
Наши четыре центра — интеллектуальный, эмоциональный, двигательный, инстинктивный — так координированы, что одно движение в одном центре немедленно производит соответствующее движение в другом центре. Некоторые движения или некоторые позы связаны с некоторыми мыслями; некоторые мысли связаны с некоторыми чувствами, ощущениями, эмоциями, — все связано. Такими, какими мы являемся, со своей волей, которую можем собрать, мы можем приобрести некоторую степень контроля над одним центром, ни только над одним, и только на короткий период времени. Но другие центры будут продолжать действовать сами по себе и немедленно исказят тот центр, который мы хотим контролировать, и приведут его снова к механической реакции. Допустите, что я знаю все, что должен знать, и допустите, что я решил думать по-новому. Я начинаю думать по-новому, но сижу в обычной позе или курю сигарету обычным образом, и я снова нахожу себя при старых мыслях.
То же самое с эмоциями; человек решает чувствовать нечто по-новому, а затем он думает по-старому, и поэтому отрицательные эмоции приходят снова, как прежде, без контроля. Таким образом, чтобы измениться, мы должны изменить вещи во всех четырех центрах одновременно, а это невозможно, так как мы не имеем никакой воли, чтобы контролировать четыре центра. В школе имеются специальные методы для достижения этого контроля, но без школы этого сделать нельзя. В целом наша машина продумана очень умно. С одной точки зрения, она имеет изумительные возможности развития, но, с другой точки зрения, это развитие весьма затруднено. Вы поймете, почему это сделано подобным образом, когда вы окончательно осознаете, что значит сознание и воля; и тогда вы поймете, что ни сознание, ни воля не могут развиваться механически. Каждая малая вещь должна быть развита через борьбу, иначе это не было бы сознанием или волей. Это должно быть трудным.
В. Я чувствую, что если бы я должен был делать все сам, вместо того чтобы полагаться на случайности, тогда со мной вообще ничего не случалось бы, но моя воля слишком слаба для этого.
О. Неделание есть само по себе род делания. Но в то же самое время вы касаетесь здесь очень интересного вопроса. Когда вы достигнете контроля, то с вами будет случаться все меньше и меньше вещей, и вы должны будете делать даже малые вещи, так как они не будут случаться с вами. Но это, вероятно, дело далекого будущего.
В. Не является ли чувство ответственности за то, что человек должен делать нечто полезное в мире, воображением, так как вы говорите, что мы не можем “делать”?
О. Это может быть воображением или подражанием, или это может быть правильным. Но в этом случае мы должны рассматривать что делать и как, и как более важно, чем что. Большинство людей думает о том, что делать, но не о том, как делать. Часто вещи, которые они решают делать, невозможны, подобно прекращению войн и тому подобному.
В. Если мы пытаемся быть сознательными и пытаемся видеть, какова действительная реальность, изменило бы это нашу ситуацию так, что вещи не случались бы с нами, но мы делали бы все, как мы хотим делать?
О. Конечно, это есть цель, но очень далекая цель. Видите ли, прежде всего здесь есть неправильное использование слов “с нами”. Вы должны помнить, что когда говорится, что вещи случаются со всеми людьми и что люди не могут ничего “делать”, то это относится к обычным условиям в обычной жизни, к тому, что называется нормальной жизнью. Но в этой работе мы пытаемся выйти из этой “нормальной” жизни, поэтому мы уже должны “делать”. Только мы должны сначала научиться тому, что мы можем “делать”, так как в наших условиях многие вещи будут продолжать случаться; но в некоторых вещах мы можем уже иметь выбор, мы можем показать преимущество, нашу волю, насколько мы можем иметь волю. Поэтому “с нами” не может быть употреблено в прежнем значении. Но сначала вы должны понять, что различие находится не между “деланием” и “неделанием”, но между попыткой “делать” и попыткой понять, и в настоящее время вся наша энергия должна быть сосредоточена на попытке понять. То, что вы можете пытаться делать, уже было объяснено. Мы пытаемся найти то, что можем контролировать в себе, и если мы работаем над этим, мы приобретаем контроль. Это есть все “делание”, которое возможно в настоящий момент.
В. Является ли полное осознание того, что мы ничего не можем “делать” большим шагом на пути к “деланию”?
О. Иногда шаг слишком велик, так как каждая идея, продолженная слишком далеко, становится своей собственной противоположностью. Поэтому, если вы убеждаете себя слишком серьезно, что ничего не можете делать, вы найдете, что действительно ничего не можете делать. Это вопрос относительности. Как я сказал, неспособность “делать” относится к людям без какой-либо возможности школьной работы.
В. Я считаю, что нуждаюсь в учителе. Я нахожу, что ничего не могу делать сам.
О. Учитель не может “делать” что-либо для вас. Вам даются некоторые задания, и вы должны их делать. Это всегда так. Вместо попытки “делать”, пытайтесь “не делать”! Вы учитесь “делать”, научившись сначала “не делать”. Вы пытаетесь делать вещи, которые вы считаете хорошими; пытайтесь совсем наоборот — не делать те вещи, которые не являются хорошими.
Вы видите, что эта самоэволюция не является ни обязательной, ни механической; нет никакой гарантии. Она зависит от усилия. Люди часто спрашивают: “Как это так, ведь я работал много лет и все же не имел никакого переживания высших центров?” А я спрашиваю их: “Действительно ли вы работали так много лет?” Человек считает с того момента, когда он услышал эти идеи, но он не пытается подсчитать, сколько он действительно работал — сколько дней, сколько часов или минут каждый день. Если человек сделает этот подсчет, он увидит, что нет никакой причины ожидать каких-либо результатов, хотя он и мог услышать об этих идеях много лет назад.
В. Если мы машины, то как мы можем изменить наше бытие?
О. Мы не можем ждать до тех пор, пока мы изменимся. Имеется один важный принцип в настоящей работе — вы никогда не должны работать в соответствии с вашей силой, но всегда сверх вашей силы. Это неизменный принцип. В настоящей работе вы всегда должны делать больше, чем вы можете; только тогда вы можете измениться. Если вы делаете только то, что возможно, вы останетесь там, где находитесь. Человек должен делать невозможное. Вы не должны понимать слово “невозможное” в слишком широком масштабе, но даже небольшое означает многое. Это отлично от жизни — в жизни вы делаете только то, что возможно.
Необходимо вкладывать больше энергии в самоизучение, самонаблюдение, самовоспоминание. А чтобы вкладывать больше энергии в вашу работу, необходимо найти, где она расходуется. Вы пробуждаетесь каждое утро с определенным количеством энергии. Она может быть израсходована многими различными способами. Определенное количество необходимо для самовоспоминания, изучения системы и т. д. Но если вы расходуете эту энергию на другие вещи, то для этого ничего не остается. Это действительно главный вопрос.
Пытайтесь подсчитывать каждое утро, сколько энергии вы намерены вложить в работу по сравнению с другими вещами. Вы увидите, что даже в элементарных вещах, просто по отношению ко времени, вы уделяете очень мало работе, если вы уделяете ей какое-либо время вообще, а все остальное уделяется совершенно бесполезным вещам. Хорошо, если они являются приятными вещами, но в большинстве случаев они даже неприятны. Отсутствие подсчета, отсутствие этой элементарной статистики является причиной того, что мы не понимаем, почему, со всеми нашими наилучшими намерениями и наилучшими решениями, в конце концов, мы ничего не делаем! Как мы можем делать что-нибудь, если мы не уделяем этому никакой энергии или времени?
Если вы хотите выучить язык, вы должны заучивать определенное число слов ежедневно и затрачивать некоторое время на изучение грамматики и т. д. Если вы хотите научиться русскому языку и начинаете с изучения пяти слов в день, я гарантирую, что вы никогда не выучите его. Но если вы учите по двести слов в день, через месяц вы будете понимать русский язык. Все зависит от элементарной статистики. Во всякого рода работе или учении есть определенная норма. Если вы уделяете работе определенное количество энергии и времени, но все же недостаточное количество, вы не будете иметь никаких результатов. Вы будете только кружиться вокруг и вокруг и оставаться примерно на том же самом месте.
В. Я один из тех людей, которые учат только пять слов в день, но я всегда утешался мыслью, что это обязано сработать в конце концов.
О. Нет, необходимо вкладывать в это больше энергии. Заметьте, что даже здесь только немногие люди говорят, другие хотят только слушать, ибо это более спокойно, более удобно. Затем, вы не следите за мыслями. Я даю вам очень, очень многие вещи, но большинство из них не касаются вас. Это леность ума, общая лень. Эта лень должна быть преодолена. Вы не можете ничего получить, будучи ленивы или делая одну вещь и оставляя все остальное. Я даю вам, так сказать, некое направление — вы не замечаете его. Таким образом, в конце концов, мы имеем только незамеченные направления.
Как я сказал, всякий род работы, всякий род состояния требует некоторого определенного минимума усилия и минимума времени, и работа, которую мы пытаемся делать, требует больше, чем многие другие вещи, если мы хотим получить хотя бы ощутимые результаты. Что значит работать практически? Это значит работать не только над интеллектом, но также над эмоциями и над волей. Работа над интеллектом означает мышление по-новому, создание новых точек зрения, разрушение иллюзий. Работа над эмоциями означает невыражение отрицательных эмоций, неотождествление, отсутствие учитывания и, позднее, работу над самими эмоциями. Но что значит работа над волей? Это означает работу над своими поступками. Сначала вы должны спросить себя: что является волей в людях №№ 1, 2 и 3? Она является равнодействующей желаний. Воля есть направление объединенных желаний, а так как наши желания постоянно меняются, мы не имеем никакого постоянного направления. Поэтому обычная воля зависит от желаний, а мы можем иметь много желаний, идущих в разных направлениях. Направление, составленное из всех этих углов, является результирующим. Такова наша воля. Она может идти один день в одном направлении, а другой день в другом направлении, а мы думаем, что она прямая. Таким образом, реально она является результирующей нашей слепоты.
Мы должны спросить себя, на чем могла бы быть основана воля человека № 7. Она должна быть основана на полном сознании, а это подразумевает знание и понимание, связанное с объективным сознанием и постоянным “Я”. Таким образом, необходимы три вещи: знание, сознание и постоянное “Я”. Только те люди, которые имеют эти три вещи, могут иметь реальную волю; это означает волю, которая независима от желаний или чего-либо еще.
В. Вы сказали, что никакая воля не возможна для нас?
О. Воля — относительный термин: имеются различные воли на различных уровнях. Механический человек, который никогда не думает о развитии, имеет только множество малых воль, которые совершенно механичны. Он имеет определенное желание: одна сторона его хочет что-то делать, а другая боится, что он будет наказан, если он это сделает. Происходит борьба между различными стремлениями, и результат этой борьбы мы называем “волей”.
В. Следовательно, чтобы развить волю, надо идти против желаний?
О. Прежде всего вы должны стать единым. Вы являетесь множеством, и вы имеете сотни “я” и сотни воль. Если вы хотите развить независимую волю, вы должны стать единым и сознательным. Воля зависит от единства и сознательности.
В. Если мы решили делать то, что нам не нравится, и действуем, чтобы делать это, разве мы не применяем волю?
О. Это может быть страх; возможно, вы боитесь не делать этого или вы можете ожидать некоторую награду либо в этой жизни, либо в следующей — возможно многое. Обычно мы либо боимся чего-то, либо ожидаем некоторого рода выгоду. Как правило, термин “воля” применяется в относительном смысле, но когда мы говорим о воле, мы говорим об определенном уровне. Прежде чем мы можем говорить о возможности воли, мы должны иметь, по меньшей мере, центральный пункт, который может контролировать остальное. Воля означает освобождение от механического состояния.
В. Может ли быть получено единство путем углубления в некоторую обычную работу, которая использует большинство “я”?
О. Это не может быть названо полным единством, это только относительное единство — единство “я”, используемых в этой работе. Человек может тренировать себя очень упорно посредством работы такого рода, но она не коснется вашего целого. Нет никакой работы, которая может коснуться целого, это всегда будет только малой частью вас.
В. Как можем мы измениться или пробудиться, если не имеем никакой свободной воли?
О. Если бы мы имели свободную волю, мы не были бы машинами. Как может машина иметь свободную волю? И как можем мы измениться? Уже было объяснено, что имеется возможность изменения, но очень малая возможность, и необходимы многие различные комбинации благоприятных обстоятельств для того, чтобы начать. Позднее, с каждым шагом, это становится все более и более трудным и требует больше и больше усилий, а потом, спустя некоторое время, это становится более легким. Но сначала необходима определенная комбинация обстоятельств, а позднее, усердная работа, но для нее необходима школа. Без школы невозможно изменить себя. Трудности столь велики, а человек столь слаб, что он ничего не может делать один.
В настоящее время наша воля принадлежит многим “я” или группам “я”, основанным на одной личности, одной из многих. Но реальная воля означает одну волю, поэтому она может принадлежать только единственному “Я” или, если хотите, сущности. Таким образом, сначала мы должны быть едиными, по крайней мере, в некоторые моменты, а затем пытаться работать, чтобы создать волю. Никто не может сразу стать объединенным. Воля вынуждена входить и выходить: в один момент вы будете иметь волю, в другой — никакой воли не будет. Пройдет много времени, прежде чем мы сможем говорить о чем-либо надежном в нас, не говоря о чем-либо постоянном.
В. Как растет воля?
О. Она не может расти без усилия. Вы должны беречь энергию, чтобы собрать ее достаточно для борьбы с некоторыми слабостями. Допустим, вы сознаете, что нечто является слабостью и что вы должны бороться с ней, но вы увидите, что не имеете достаточно энергии; вы можете тогда пытаться делать некоторую меньшую вещь, которая не столь трудна, и таким образом сбережете энергию. Вообще говоря, мы упускаем возможность делать небольшие усилия. Мы пренебрегаем ими, не считаем их достаточно важными. Однако мы можем увеличить нашу способность совершать усилия только путем выполнения этих малых усилий, которыми мы пренебрегаем.
В. Подготавливается ли создание единства путем внутреннего конфликта?
О. Путем осознания внутреннего конфликта. Внутренние конфликты постоянны. Никто не живет без внутренних конфликтов, они нормальны и всегда имеются. Но когда мы начинаем работать, конфликты увеличиваются. Когда мы не работаем, мы убегаем, мы не боремся. Что значит “работа”? Она означает борьбу с конфликтующими вещами. Мы имеем определенную цель, но многие из наших “я” не хотят идти этим путем, поэтому, естественно, конфликт увеличивается. Но создание единства не есть результат конфликта — это есть результат борьбы с конфликтом. Мы являемся множеством, но мы хотим быть едиными — вот одна формулировка нашей цели. Мы сознаем, что это затруднительно, неудобно и опасно быть столь множественными. Мы решаем быть, по крайней мере, менее разделенными, вместо пятисот стать пятью. Я чувствую, что должен что-то делать, но не хочу, — это и есть конфликт, и путем постоянного возвращения он создает сопротивление и производит объединение.
В. Является ли сопротивление препятствием для людей на пути достижения какой-либо вещи?
О. Сопротивление может быть весьма различным по природе, так как мы имеем много привычек, физических и умственных, которые мы не можем преодолеть. Привычки могут быть столь сильны, что не остается никакого места для чего-либо нового. Здесь мы снова приходим к вопросу о школах, так как человек сам по себе, даже если он знает, не может преодолеть как внутреннее, так и внешнее сопротивление.
В. Если все идет гладко, и человек не сознает какого-либо “да” или “нет” конфликта, хорошо ли пробовать вызывать его?
О. Нет никакой необходимости. В тот момент, когда человек начинает работать, пытаясь вспомнить себя, пытаясь не отождествляться, помнить систему, сразу начинается трение. Трение создает энергию. Если вещи являются легкими, никакого трения нет. Но если вы ставите палки в колесо механичности, это создает трение, которое производит энергию.
В. Что значит единство? Есть ли это единство между центрами?
О. Единство не между центрами, так как центры различны, но между личностями или группами “я”. Каждый центр имеет свою собственную работу, и наши центры также координированы, ибо работа одного центра механически производит работу другого центра. Это совсем нежелательно, и частично благодаря этой ошибочной координации личности не являются достаточно связанными: многие из них совершенно независимы и противоречивы.
В. Может ли желание развиваться быть названо волей?
О. Называйте это желанием; этого вполне достаточно. Это не есть воля. Воля принадлежит целому и является другой стороной сознания.
В. Можем ли мы знать разницу между желанием и волей в нашем состоянии сознания?
О. Конечно. Желание — это когда вы делаете то, что хотите;
воля — это когда вы можете делать то, чего вы не хотите.
В. Как можем мы правильно использовать внутренний конфликт?
О. Очень просто. Одна часть нас — магнетический центр или одна личность — хочет пробудиться. Но большая часть нас хочет спать. Вы должны решить, на чьей стороне вы находитесь, а затем помогать этой стороне.
Чтобы научиться, как начинать работать над волей, как трансформировать волю, человек должен отказаться от своей воли. Это очень опасное выражение, если оно неправильно понято. Важно правильно понять, что значит “отказаться от своей воли”. Мы не имеем никакой воли, поэтому как можем мы отказаться от того, чего не имеем? Сначала вы должны осознать, что вы никогда не согласны с тем, что не имеете никакой воли; вы соглашаетесь только на словах. Во-вторых, вы должны понять, что мы не всегда имеем волю, но только временами. Воля в нашем состоянии означает сильное желание. Если нет никакого сильного желания, то нет никакой воли, поэтому нет того, от чего отказываться. В другой момент мы имеем сильное желание, которое направлено против работы, и если мы останавливаем его, это значит, что мы отказываемся от воли. Мы не можем отказываться от воли в каждый момент, но только в особые моменты. А что значит “против работы”? Это значит против правил и принципов работы или против чего-то, что вам лично сказали делать или не делать. Имеются некоторые общие правила и принципы, и могут быть личные условия для разных людей.
В. Должны ли мы просить дальнейших личных указаний?
О. Да, но если человек спрашивает, он должен повиноваться. Он не обязан ничего делать, кроме как следовать общим правилам и принципам, если он не спрашивает; поэтому прежде, чем спрашивать, он должен дважды подумать.
В. Если человек готов повиноваться, дадите ли вы указания?
О. Если представится случай. Это должно быть сделано в момент, когда вы имеете волю. Должно быть определенное желание делать что-то, что воздействует на работу или других людей. Обычно мы имеем плохую волю; мы очень редко имеем хорошую волю. Если вы имеете хорошую волю, я не говорю о ней; я просто говорю: “Идите дальше, продвигайтесь, учитесь”.
Вы не знаете, как думать о воле. В один момент вы сознаете, что вы машины, но в следующий момент хотите действовать согласно вашему собственному мнению. В этот момент вы должны быть способны остановиться, не делать того, чего вы хотите. Это не относится к моментам, когда вы не имеете никакого намерения что-нибудь делать, но вы должны быть способны остановиться, если ваше желание идет против правил или принципов, или против того, что вам говорили. Часто случается, что люди продолжают изучение и упускают эти моменты. Они думают, что работают, когда ничего не случается. Мы не можем всегда работать одинаково;
в один момент достаточно пассивного изучения, в другой момент необходимо идти против самого себя, остановиться.
В. Что вызывает эти моменты?
О. Желание. Как я сказал, наша воля есть равнодействующая желаний. Это не выражение системы, это старое психологическое определение, но хорошее. Желания могут быть очень различны;
они могут быть интеллектуальными желаниями, такими, как желание знать, любопытство, или эмоциональными, инстинктивными или двигательными желаниями. Если побеждает одно сильное желание, оно дает направление другим желаниям. Я говорю сейчас о желаниях, которые могут иметь связь с настоящей работой.
В. Нам говорят — соблюдать правила. Это предполагает, что мы можем соблюдать их, что было бы “деланием”. Это кажется мне несовместимым с идеей, что мы не можем “делать”.
О. Все относительно. Мы можем “делать” некоторые внутренние действия, ибо имеем определенный контроль. Например, мы имеем определенный контроль наших мыслей; мы можем думать о той или иной вещи. Это есть начало возможности. Если мы продолжаем сохранять наши интересы в направлении одной линии, наш мыслительный процесс приобретает определенную силу, и, спустя некоторое время, он может создать, по меньшей мере, моменты самоосведомленности, которая, когда она приходит чаще и задерживается дольше, может начать изменять другие вещи. Таким образом, имеются пути выхода из этой абсолютной механичности. Но если человек находится в условиях обычной жизни, без знания того, что все случается, он ничего не может делать. Реальная возможность изменения этих условий начинается с контроля мыслей и контроля, насколько возможно, сознания, то есть с внутренней работы над самим собой. Путем выполнения этой внутренней работы, путем попытки приобрести контроль над самим собой, человек учится, как “делать”. Это не значит, что он может “делать”, ибо он не может; но если он начинает, тогда, постепенно, он учится, как “делать”.
В. Полезна ли принятая самим человеком дисциплина или это должна быть школьная дисциплина?
О. Дисциплина хороша, если это дисциплина. Но если это просто произвольное изобретение, тогда она не может дать никакого результата. Наиболее важным аспектом дисциплины является невыражение отрицательных эмоций. Механические задания не могут дать никакого результата, но если вы ловите себя в момент отрицательной эмоции и останавливаете ее — это есть дисциплина.
Если мы хотим быть в работе, мы должны проверять все наши мысли, слова и действия с точки зрения этой работы. Поэтому, если вы хотите работать, вы не являетесь больше свободными — вы должны потерять иллюзию свободы. Вопрос заключается в том, имеете ли вы свободу? Имеете ли вы что-либо, что можно потерять?
Вот почему самовоспоминание необходимо. Самовоспоминание есть не только самоосведомленность, оно означает также определенную способность действовать определенным образом, делать то, что вы хотите. Вы видите, в нашем логическом мышлении, логическом знании мы отделяем сознание от воли. Сознание означаетволю. По-русски, например, одно и то же слово применяется для воли и для свободы. Сознание означает волю, а воля означает свободу.
В. Является ли внимание синонимом воли?
О. Нет, иначе не было бы необходимо употреблять два слова. Но контролирующее внимание есть начало воли.
В. Вы говорили о приведении вещей под контроль. Что является в нас тем, что контролирует?
О. Это зависит от того, чего вы хотите. В каждой частной линии действия цель является контролирующим фактором. В работе над собой или в изучении вы имеете определенную цель. Эта цель будет контролировать ваши действия.
Но вы не имели в виду это; вы спросили, что имеется в нас, что может контролировать. Чтобы ответить на это, я должен снова вернуться к группам “я”, в данном случае, к магнетическому центру. В настоящее время, по отношению к нашей личной работе, нашей целью является находиться под контролем магнетического центра, а не случайных “я”, одно из которых заинтересовано в одном, другое — в другом. Если каждое из них хочет контролировать нас, это значит, что в конце концов никто не контролирует; но если магнетический центр управляет нами, это уже означает определенный контроль.
Установление и определение цели — это очень важный момент в настоящей работе. Обычно случается, что человек определяет свою цель вполне правильно, в совершенно правильном направлении, только он принимает за цель то, что находится очень далеко. Затем, имея в виду эту цель, он начинает учиться и накапливать материал. В следующий раз, пытаясь определить цель, человек определяет ее по-другому, находя ее чуть-чуть ближе; в следующий раз еще ближе и т. д., пока он не находит цель, которая совсем близко — завтра или послезавтра. Это действительно правильный путь по отношению к целям, если мы говорим о них без большой точности. Мы можем находить многие цели, которые уже ясно упоминались. “Быть единым”. Совершенно правильно, очень хорошая цель. “Быть свободным”. Как? Только овладевая управлением машины. Один человек может сказать: “Я хочу быть сознательным”, другой может сказать: “Я хочу быть пробужденным” или “Я хочу иметь волю”. Все это является целями на одной линии, только на различных расстояниях.
В. Я пришел к выводу, что большинство моих целей слишком отдаленны, а я хочу практической работы.
О. Да. Потому что прежде, чем вы сможете достичь определенных целей, имеется много вещей, которые вы можете делать здесь и сейчас, и именно в этом данная система отличается почти от всех других систем. Почти все другие системы начинают с целей, находящихся, по меньшей мере, на десять тысяч миль впереди и не имеющих никакого практического значения; но настоящая система начинается в этой комнате. В этом разница, и это должно быть понято прежде всего.
Снова и снова мы должны возвращаться к вопросу о том, чего мы хотим от настоящей работы. Не применяйте терминологию данной системы, но находите, чего вы сами хотите. Если вы говорите, что хотите быть сознательными, все это очень хорошо, но зачем? Что вы хотите получить, становясь сознательными? Вы не должны думать, что вы можете ответить на этот вопрос немедленно. Это очень трудно. Но вы должны заставлять себя возвращаться к нему. И вы должны понять, что прежде, чем придет время, когда вы будете способны получить то, чего хотите, вы должны знать, что это такое. Это весьма определенное условие. Вы не получите до тех пор, пока не сможете сказать, чего вы хотите. Тогда, возможно, вы сможете или не сможете получить это; но вы никогда не сможете получить это, пока не знаете, что это такое. Вы можете формулировать это по-своему, и вы можете быть искренними с собой. Тогда вы можете спросить себя: “Будет ли настоящая система способна помочь мне получить это?” Если мы помним нашу цель, думаем о ней, находим больше и больше причин для работы, наша воля будет двигаться в одном направлении и станет сильнее. Если мы забываем нашу цель, мы становимся слабыми.
Я говорил о проблеме цели потому, что советую вам подумать о ней, пересмотреть то, что вы уже думали о цели, и думать о том, как вы определили бы вашу цель теперь, после изучения этих идей.
Я сказал бы, что то, что человек может получить, что может быть обещано ему при условии, что он работает, это то, что спустя некоторое время в результате работы он увидит самого себя. Другие вещи, которые он может получить, такие, как сознательность, единство, связь с высшими центрами, все приходит после этого — и мы не знаем, в какой последовательности они приходят. Но мы должны помнить одно: до тех пор, пока мы не приобрели первое, — пока мы не видим себя, — мы не можем получить чего-либо еще. До тех пор, пока мы не начинаем работать, имея в виду эту цель, мы не можем сказать, что мы начали работать. Поэтому, спустя некоторое время, мы должны быть способны формулировать нашу ближайшую цель как способность видеть самого себя. Даже не знать самого себя (это приходит позднее), но видетьсамого себя. Человек боится видеть самого себя. Но он может принять решение набраться смелости и видеть, чем он является.
В. Является ли воля частью бытия?
О. Да, так же, как сознательность и понимание. Только если вы работаете слишком много над пониманием и знанием и пренебрегаете волей, тогда, вместо того, чтобы становиться сильнее, ваша воля будет ослабевать или оставаться неизменной. Если воля остается неразвитой, развитие понимания не может как следует помочь. Человек может многое понимать и быть неспособным что-либо с этим делать. Поэтому с самого начала он должен начинать делать серьезные усилия, чтобы развивать волю. Как я сказал, с нашей волей—волей людей №№ 1, 2 и 3 — мы можем контролировать только один центр, концентрируясь настолько, насколько это возможно для нас. Однако центры зависят один от другого. Контроль более чем одного центра возможен, только если вы ставите себя под какую-то другую волю, так как ваша собственная воля недостаточна, и вот почему необходимы школьная дисциплина и школьные упражнения.
Мы не имеем никакой реальной воли; мы имеем только своеволие и упрямство. Если человек понимает это, он должен иметь смелость отказаться от своей воли. В школе созданы особые возможности для отказа от своей воли, так что, если вы отказываетесь от нее, позднее вы сможете иметь свою собственную волю. Но даже без этих особых возможностей, если люди следят за собой и внимательны, они могут уловить моменты, когда появляется сильное желание, и спросить себя, что они должны делать в свете настоящей системы. Каждый должен изучить свою собственную ситуацию.
В. Что такое своеволие? И какова разница между своеволием и упрямством?
О. Нет никакой особой разницы. То и другое является проявлением одного и того же — обычно проявлением сопротивления. Это есть воля, создаваемая и контролируемая сопротивлением. Эту волю мы имеем, но она идет не из нас, она идет из препятствия. Своеволие — это когда, например, вы видите, что другой человек не знает, как сделать ту или иную вещь, и пытаетесь объяснить ему, а человек говорит: “Нет, я хочу делать это сам”, “Я хочу решить это сам”, “Я не хочу никого слушать” и т. д. Упрямство — во многом как своеволие, но носит более всеобщий характер, — оно может быть определенной привычкой. Это механическая воля, обычно основанная на ошибочных предположениях о самом себе и (воем опыте. Своеволие есть самоутверждение. Если вы сравните в своеволие с нормальным действием, то вы увидите, что в нем всегда имеется некоторая оппозиция — вы хотите делать то, чего не должны делать. Это очень характерно в работе. В изучении идей вы знаете, что некоторые вещи вы должны избегать, но вы хотите именно этих вещей. Если вы начинаете с этого в мышлении о своеволии, вы найдете ваши собственные примеры.
В. Как мы можем работать против своеволия? И возможно ли для нас распознать моменты, когда мы имеем истинную волю?
О. Не истинную волю — истинная воля очень далека. Как я сказал, все, что мы имеем, это своеволие и упрямство, или маленькие воли, которые все время меняются Что касается того, как мы можем работать против своеволия: вы можете изучать настоящую систему. Есть некоторые требования в системе; вещи, которые вы не должны или должны делать. Что может быть противопоставлено своеволию? Имеются только две вещи, противопоставленные друг другу: работа и своеволие. Своеволие хочет говорить, например, а вы не должны говорить о некоторых вещах, так как, если вы говорите, вы будете говорить только ложь; есть правило, что вы не можете говорить об идеях системы посторонним людям прежде, чем сами не узнаете и не поймете их. Происходит борьба, и результат соответствует тому, что из двух побеждает. Таким образом, с самого начала вы встречаетесь с идеями настоящей работы, противоположными своеволию. Если вы забываете о работе, то вы не работаете со своеволием. Единственный путь бороться со своеволием, это помнить о настоящей работе. Может быть, в один момент работа вообще не происходит, но в другой момент она есть, и в этот момент вы можете понять, что значит отказ от своеволия. Спрашивайте себя обо всем: правильно ли это с точки зрения работы или нет? Это есть борьба против своеволия.
У обыкновенного человека воля следует по зигзагообразной линии или идет по кругу, вот почему необходимо подчинить волю. Это подчинение тренирует ее таким образом, что впоследствии она может следовать определенной линии. Когда она становится достаточно сильной, нет необходимости больше ограничивать ее. Поэтому воля не может быть оставлена такой, какой она является в настоящее время, ибо теперь она движется во всех направлениях. Ее следует тренировать, а чтобы тренировать волю, человек должен делать много неприятных вещей.
В. Всегда ли можно найти возможности для тренировки воли?
О. Они есть там, где есть трение. Но это зависит от того, чего вы хотите — хотите ли вы трения, от вашего решения, вашего состояния и вашего положения. В настоящей работе в каждый момент человек должен преодолевать леность, инерцию, желание остановиться. Если он не работает, то ничего преодолевать не требуется, но если он над чем-то работает, он всегда должен преодолевать свое желание остановить работу.
В. Если я заставляю себя делать то, чего я не хочу делать, является ли это трением?
О. Все есть трение, если вы делаете это. Но недостаточно только думать об этом. Только путем трения вы можете создать энергию и развить волю.
В. Всегда ли необходимо большое количество внутреннего трения и неудобства для нового развития?
О. Это зависит от людей. Для некоторых людей может быть необходимо больше, для некоторых — меньше. Опять-таки, это зависит от того, чего вы хотите. Если вы просто хотите изучать, то достаточно взглянуть на это. Взгляд на вещь не изменит ее. Работа означает трение, конфликт между “да” и “нет”, между частью, которая желает работать, и частью, которая не желает работать. В нас имеется много частей, которые не желают работать, поэтому в тот момент, когда вы начинаете работать, начинается трение. Если я решаю делать что-то, а какая-то часть меня не желает делать этого, я должен настаивать, насколько я способен, на выполнении моего решения. Но как только работа останавливается, прекращается и трение.
В. Как можно создать полезное трение?
О. Вы должны начинать с некоторой конкретной идеи. Если вы не создаете никакого сопротивления, все случается. Но если вы имеете некоторые идеи, вы уже можете сопротивляться отождествлению и бороться с воображением, отрицательными эмоциями и подобными вещами. Пробуйте найти то, что реально препятствует вам быть активными в настоящей работе. Быть активным необходимо в этой работе; человек ничего не может получить, будучи пассивным. Мы забываем начало, где и почему мы начали, и большую часть времени мы не думаем о цели, но только о малых деталях. Но в деталях нет пользы, если нет цели. Самовоспоминание не имеет никакой пользы без памяти о целях настоящей работы и вашей первоначальной основной цели. Если эти цели не вспоминаются эмоционально, могут пройти годы, и человек останется в том же состоянии. Недостаточно воспитать ум; необходимо воспитать волю.
Мы никогда не являемся одинаковыми в течение двух дней подряд. В некоторые дни мы будем более удачливы, в другие — менее. Все, что мы можем делать, — это контролировать то, что мы можем. Мы никогда не сможем контролировать более трудные вещи, если мы не контролируем легкие вещи. Каждый день, каждый час имеются вещи, которые мы могли бы контролировать, но не контролируем, поэтому у нас не может быть новых вещей для контроля. Мы окружены ничтожными вещами. Главное, мы не контролируем наше мышление. Мы смутно думаем о том, чего хотим, но если мы не формулируем то, чего хотим, ничего не произойдет. Это есть первое условие, но имеется много препятствий.
Усилие — это наши деньги. Если мы чего-то хотим, мы должны платить усилием. В соответствии с мощностью усилия и временем усилия — в том смысле, является ли это правильное время для усилия или нет — мы получаем результаты. Усилие требует знания, знания моментов, когда усилие полезно. Необходимо научиться путем длительной практики, как создавать и применять усилие. Усилия, которые мы можем делать, — это усилия самонаблюдения и самовоспоминания. Когда люди спрашивают об усилии, они думают об усилии “делания”. Это было бы потерянным усилием или ошибочным усилием, но усилие самонаблюдения и самовоспоминания является правильным усилием, так как оно может дать правильные результаты. Самовоспоминание имеет в себе элемент воли. Если бы оно было просто мечтанием — “Я есть, я есть, я есть” — это было бы ничем. Вы можете изобретать многие различные способы воспоминания самих себя, ибо самовоспоминание не есть интеллектуальная или абстрактная вещь, это есть момент воли. Это не мысль, это действие. Это означает иметь повышенный контроль, иначе какая польза была бы от него? Вы можете контролировать самих себя только в моменты самовоспоминания. Механический контроль, который приобретается путем тренировки и воспитания — когда человека учат, как вести себя в определенных обстоятельствах — не есть реальный контроль.
В. Ведет ли отказ от своеволия к отказу от вашего собственного суждения?
О. Смотря в чем. Обычно это означает отказ от ребячества, слабости и лжи. У вас неправильные представления о том, что значит отказ от воли. Во-первых, вы думаете, что это есть конечное действие: что вы отказываетесь от воли и больше не имеете никакой воли. Это иллюзия, так как мы не имеем такой воли для отказа. Наша воля длится, примерно, три минуты. Воля измеряется временем. Если однажды мы отказываемся на три минуты от воли, завтра вырастут другие три минуты. Отказ от воли не есть одно действие, это непрерывный процесс. Единичное действие ничего не значит. Вторая ошибка — это упущение некоторых принципов, для которых вы отдаете волю. Третья вещь — это избегать мышления в крайностях, воображения каких-то трудностей. Начинайте с простых вещей. Отказ от воли означает только воспоминание о настоящей работе. Этим путем вы учитесь, как создать волю; это есть метод ее развития.
В. Означает ли отказ от воли то, что человек перестает действовать без понимания?
О. Это другая ваша ошибка. Вы думаете, что отказ от воли означает делание чего-то. Это случается весьма редко. В большинстве случаев вам говорят не делать чего-то. В этом большое различие. Например, вы хотите сказать другому человеку то, что вы думаете о нем, но вы не должны делать этого. Это вопрос тренировки. Воля может быть выращена, если человек работает над собой и заставляет свою волю повиноваться принципам настоящей работы. Вещи, которые не имеют отношения к настоящей работе, не могут быть связаны с ней, но чем больше вы входите в эту работу, тем больше вещей начинают касаться ее. Однако это требует времени.
Когда приходит шанс и людям говорят делать что-то или не делать чего-то, они часто идут против сказанного, исходя из самых веских, как им кажется, причин. Поэтому они упускают возможность. Проходит время, и позднее они могут видеть, что они упустили свою возможность, но она больше ничем не может быть заменена. Это наказание за своеволие.
В. Мне кажется, что если вы отказываетесь от своеволия, вы действительно получаете то, что вы желаете, потому что, путем отказа от своего желания, человек получает желаемый результат.
О. Своеволие не включаем в себя все, что вы хотите. Если вы голодны и хотите есть, это не есть своеволие. Своеволие означает предпочтение действовать по-своему, а в нашем случае это означает неиспользование принципов этой работы. Если мое своеволие выражается в привычке ругаться и я отказываюсь от этой привычки, то где же желаемый результат, о котором вы говорите?
Некоторые из наших желаний могут быть хорошо скрыты. Например, человек может хотеть критиковать кого-то, и он называет это искренностью. Но желание критиковать может быть столь сильным, что он должен сделать действительно большое усилие, чтобы остановить его, а человек не может делать больших усилий сам.
Я должен повторить — чтобы создать волю, человек должен координировать каждое свое действие с идеями настоящей работы;
он должен в каждом действии спрашивать себя, как это будет выглядеть с точки зрения настоящей работы? Полезно это или вредно для меня или для настоящей работы? Если он не знает, он может спросить. Если человек давно находится в настоящей работе, практически нет ни одного действия, которое не было бы связано с работой; нет никаких независимых действий в том смысле, что человек не может больше действовать глупо и без разбора. Он должен подумать, прежде чем действовать. Это единственный метод, посредством которого может быть создана воля, и для этого метода необходима школьная организация.
Как я сказал раньше, своеволие всегда связано с самомнением, — человек всегда считает, что он знает. Затем он приходит в школу и осознает, что он ничего не знает. Вот почему для школы необходима подготовка. Человек обычно полон самомнений и своеволия. Человек, который приходит в школу, должен быть готов принять учение и дисциплину школы, иначе он ничего не получит. Он не может приобрести волю, если он не отказывается от своеволия, точно так же, как он не может приобрести знание, если он не отказывается от самомнений.
В. Должен ли человек разрушить своеволие сам или оно должно быть разрушено другим способом?
О. Человек должен разрушить его сам, и оно должно быть разрушенным достаточно, чтобы быть в школе. Он должен быть достаточно свободным от него, чтобы принимать вещи без борьбы. Он не может сохранять все старые взгляды и мнения и приобретать новые. Человек должен быть достаточно свободным, чтобы отказаться от старого, по крайней мере, на время. Он должен быть способен понимать необходимость дисциплины, ибо воля не может быть создана, пока человек не подчиняется определенной дисциплине.
Без школы человек ничего не может делать. Он может пытаться и пытаться, и ничего из этого не выйдет. Когда он уже связан с некоторого рода школой, главным является начать с работы по отказу от своеволия. Когда своеволие достаточно побеждено, тогда возможно говорить о различных методах работы.
В. Как я могу научиться действовать в жизни по-иному, так, чтобы избегать одних и тех же ограниченных и повторяющихся эмоций, которые я ощущаю в настоящее время?
О. Действовать в жизни по-иному есть наша цель. Вот почему организована работа, вот почему мы должны изучать различные теории, помнить различные правила и т. д. То, о чем вы говорите, есть далекая цель. Сначала мы должны работать в настоящей системе. Изучая, как действовать в связи с настоящей системой и организацией, мы учимся, как действовать в жизни; но мы не можем научиться, как действовать в жизни, не пройдя сначала через настоящую систему.
В. Я хочу принять решение работать, от которого я не смог бы отступить.
О. Одна из наших величайших иллюзий — это иллюзия, что мы можем принимать решения. Необходимо быть, чтобы принимать решения, так как у таких, какими мы являемся, одно малое “я” принимает решения, а предполагается, что другое малое “я”, которое не знает об этом, выполнит их. Это один из первых пунктов, который мы должны осознать: что такими, какими мы являемся, мы не можем принимать решения даже в малых вещах — вещи просто случаются. Но когда вы понимаете это правильно, когда вы начинаете искать причины и когда вы находите эти причины, вы будете способны работать и, возможно, принимать решения, хотя в течение длительного времени это будет относиться только к работе, но не к чему-либо еще.
Первая вещь, которую вы должны решить — это выполнять свою собственную работу и выполнять ее регулярно, напоминать себе о ней, не позволять ей ускользать. Мы все слишком легко забываем. Мы решаем делать усилия — некоторого рода усилия и некоторого рода наблюдения — и затем совсем обычные вещи, обычные октавы, прерывают все это и мы забываем. Мы снова вспоминаем и снова забываем и так далее. Необходимо забывать меньше и вспоминать больше; необходимо сохранять всегда при себе некоторые осознания, некоторые вещи, которые вы уже видели и поняли. Вы должны пытаться не забывать их.
Главная трудность в том, что делать и как заставить себя делать это. Заставлять себя думать регулярно, работать регулярно — это главное. Только тогда вы начнете видеть себя, то есть видеть, что является более важным и что является менее важным, куда направлять ваше внимание и т. д. Иначе что происходит? Вы решаете работать, делать что-то, изменять вещи — и затем вы остаетесь там, где вы были. Пытайтесь думать о вашей работе, о том, что вы пытаетесь делать, зачем вы пытаетесь делать это, что помогает вам делать это и что мешает вам, как извне, так и внутри. Может быть полезным также думать о внешних событиях, так как они показывают вам, как много зависит от того факта, что люди спят, что они не способны мыслить правильно, не способны понимать. Когда вы увидели это вне вас, вы можете применить это к самим себе. Вы увидите ту же самую путаницу в самих себе относительно всякого рода различных вещей. Трудно думать, трудно увидеть, где начинать мыслить: как только вы сознаете это, вы начинаете мыслить правильно. Если вы находите ваш способ правильного мышления об одной вещи, это немедленно поможет вам мыслить правильно о других вещах. Трудность в том, что люди ни о чем не мыслят правильно.
В. Иногда я впадаю в состояние, в котором невозможно делать никаких усилий. Это меня тревожит.
О. Да, но если вы решаете делать регулярно усилия, это поможет вам продолжать. Это одно из поддающихся осознанию решений, которые вы можете делать. В настоящей работе вы должны принимать только возможные решения и решения, которые вы должны запомнить.
В. Несколько раз в году линия действия становится особенно ясной для меня. Я испытывал эти моменты всю свою жизнь и пришел к мысли, что бесполезно предпринимать какое-либо серьезное действие без того, что обычно было бы названо вдохновением.
О. В обычных условиях имеются периоды, когда ничего не происходит, а затем приходят перекрестки. Вся жизнь состоит из улиц и перекрестков. Поворот у перекрестков может стать даже более систематическим, если человек имеет центр тяжести. Тогда одна вещь будет продолжать быть наиболее важной, и человек всегда будет поворачивать в одном и том же направлении. Но вдохновение не имеет ничего общего с этим. Это просто осознание того момента, когда вы можете что-то делать.
В. Иногда, когда я пытаюсь решить делать или не делать что-либо, я нахожу, что, с точки зрения настоящей работы, существуют хорошие доводы как для того, чтобы делать, так и для того, чтобы не делать.
О. Невозможно говорить об этом вообще, это зависит от обстоятельств. Иногда вы можете решить с точки зрения этой системы, а иногда имеются вещи в жизни, которые вы можете решить без всякого отношения к системе, так как вы не всегда можете найти практическое применение этих идей до того, как не знаете все эти идеи.
Имеется выражение в настоящей системе “создать Луну в себе”. Поговорим о том, что это значит. Это символическое выражение, а символы в форме диаграмм или символических выражений применяются для весьма определенных целей. Символ выражает сразу много идей. Если бы он имел в виду только одну идею, ответ был бы прост; но символ применяется, чтобы избежать длинных описаний и вложить многие идеи в одно изречение.
Как расшифровать диаграмму или символическое выражение? Чтобы расшифровать символ, необходимо знать порядок идей, заключенных в нем.
Теперь, если мы спрашиваем, что может значить “создать Луну в себе”, мы должны сначала спросить себя, какова функция Луны в отношении к органической жизни? Луна уравновешивает органическую жизнь — все внешние движения уравновешиваются Луной. Что случится, если эта функция Луны исчезнет? Будет ли это благоприятным для отдельного человека или наоборот?
Мы должны осознать, что все это относится к бытию. Каковы черты нашего бытия? Главной чертой нашего бытия является то, что мы множество. Если мы хотим работать над нашим бытием, сделать его более соответствующим нашей цели, мы, должны пытаться стать едиными. Но это очень далекая цель. Что значит стать единым? Первый шаг, который еще очень далек, это создать постоянный центр тяжести. Это и есть то, что означает “создание Луны в себе”. Луна есть постоянный центр тяжести, который уравновешивает нашу физическую жизнь, но в нас самих мы не имеем такого равновесия, поэтому, когда мы создаем это равновесие или центр тяжести в самих себе, мы не нуждаемся в Луне.
Но сначала мы должны решить, что значит отсутствие постоянного “Я”. Нам говорили о многих чертах этого “Я”, но они должны быть установлены определенно путем наблюдения, и чтобы подойти ближе к идее “создания Луны в себе”, мы должны различать, что является важным и что незначительным. Затем мы должны начать бороться против тех черт, которые препятствуют нам стать едиными. Мы должны бороться с воображением, отрицательными эмоциями и своеволием. Прежде чем эта борьба может стать успешной, мы должны осознать, что наиболее худшей формой воображения, с точки зрения приобретения постоянного центра тяжести, является вера в то, что человек способен что-либо делать сам. После этого мы должны найти отрицательные эмоции, которые мешают нам делать то, что предлагается в настоящей системе. Для этого необходимо осознать, что своеволие может быть разрушено только путем делания того, что человеку говорят делать. Оно не может быть разрушено посредством того, что человек решает сам, ибо в этом случае это все еще будет своеволием.
Позвольте мне повторить. Работа над бытием всегда есть борьба против того, что вам нравится делать или не нравится делать. Скажем, вам нравится кататься на роликовых коньках, а вам говорят вспоминать себя. Тогда вы должны бороться против вашего желания идти кататься на роликовых коньках. Что более невинно, чем катание на роликовых коньках? Но вы должны бороться против этого все равно. Каждый день и каждый час имеются вещи, которые мы не можем делать, но имеются и такие вещи, которые мы можем делать. Поэтому мы должны посмотреть на свой день и увидеть, что мы можем делать, но не делаем.
Не может быть никакого правила: “Вы должны вспоминать себя”. Если вам говорят делать или не делать что-либо и вы не пытаетесь, это значит, что вы не хотите ничего, вы не хотите работать.
Вы имеете достаточно знания. Теперь необходимо продвинуть работу над бытием. Мы всегда пытаемся бежать от действия, которое предлагается.
В. Какова цель борьбы против своеволия?
О. Вы помните, как мы начинали. Целью было создание центра тяжести, “создать в себе Луну”. Мы не можем делать это через своеволие.
Создание “Луны в себе” связано с идеей жертвования страданием. Когда мы начинаем жертвовать страданием, мы начинаем создавать в себе “Луну”. Мы всегда хотим сохранить наше страдание, однако “Луна” может быть создана только из нашего страдания. Только мы должны помнить, что отдача страдания есть одно действие, а “создание Луны” есть результат непрерывного ряда действий.
В. Как возможно найти те “я”, которые мешают нам делать то, что нам говорят?
О. В первый раз, когда вы находите, что вы не сделали то, что было предложено, отыщите причину. Во второй раз — найдите другую причину и т. д. Затем, как я сказал, находите отрицательные эмоции, которые мешают вам слышать то, что говорится, и следовать ему. Либо я не нравлюсь вам в тот день, либо не нравится кто-то другой, либо погода; тогда вы чувствуете себя оправданным в безделии.
В. Создание усилия есть то, что вы называете борьбой. Но как назвать то, что делает человек, незнающий о борьбе?
О. Это значит, что это случилось. Мы можем находиться под четырьмя законами: случая, причины и следствия, судьбы и воли. Борьба должна происходить посредством воли, намерения. И вы должны быть осведомлены о вашем намерении. Вы не можете делать усилие и не быть осведомленными о нем. Волевое действие очень важно.
В. В этих четырех категориях воля применяется не часто, не так ли?
О. Воля должна применяться. Мы никогда не готовы для работы, но мы должны работать. Если мы готовы, тогда нам дается другая работа, для которой мы не готовы. В работе каждый должен пытаться применять волю—насколько он имеет ее. Если он имеет дюйм воли и применяет ее, она будет расти, и у него будет два дюйма, затем три дюйма и т. д. В настоящей работе мы должны научиться делать сверхусилие.
В. Что такое сверхусилие?
О. Сверхусилие может иметь много характеристик, но обычно это есть делание не того, что, как вы думаете, является наилучшим но того, что вам советуют делать. Из наших собственных намерений мы готовы делать многие вещи, но мы не готовы делать или не делать то, что нам говорят.
В. Каким образом сверхусилие отличается от обычного условия?
О. Оно отличается по степени, но не только по степени. Сверхусилие есть усилие, сделанное сознательно, насколько мы можем, для определенной цели, которая не вызвана внешними обстоятельствами. Мы никогда не делаем действительно серьезных усилий; все это претензия, ибо мы не знаем, что значит делать усилия. В исключительных условиях, когда мы вынуждены делать усилия, мы делаем их, но это не сверхусилия. Кроме того, обычные усилия, которые человек делает в жизни, необходимы и полезны. Сверхусилие может выглядеть бесполезным для его цели.
В. Я чувствую, что вхожу в порочный круг. Чем больше усилий я делаю, тем больше вижу, что я не могу “делать”.
О. Тогда делайте больше усилий и сознавайте это постоянно;
делайте это осознание постоянным. Вы увидите, что вы не всегда находитесь в одном и том же состоянии. Люди в обычной жизни не могут “делать”, но для вас это по-иному — вы все время должны пытаться делать. Вы всегда отождествлены, а вы должны не отождествляться, вы должны следить за своим разговором; вы постоянно отрицательны, а вы должны бороться против отрицательных эмоций;
вы должны помнить себя. Все это есть делание. Вы должны наблюдать эти вещи и пытаться изменить их.
В. Возможно ли передавать энергию туда, где она требуется? Я не могу делать этого.
О. Это обычно связано с контролем. Если вы хотите приобрести контроль, вы должны начинать оттуда, где это возможно. Поэтому вы должны всегда изучать себя и находить слабые места, где вы можете создать контроль. С другой точки зрения, они могут быть названы “сильными местами”, ибо они слабые с точки зрения механичности. Вы не можете выбирать делать одну вещь раньше другой по предпочтению; один человек может начинать одним путем, другой — другим путем, но каждый должен делать усилия в некотором направлении и находить, что возможно и что невозможно. Но для одного человека более выгодно делать усилия в одном направлении, для другого — в другом.
В. Что создает стимул для работы?
О. Осознание своего настоящего состояния. Когда человек сознает, что он обманывает себя, что он спит, а его дом в огне, всегда, постоянно в огне, и что только благодаря случайности огонь не достиг его комнаты в этот момент; когда человек осознает это, он будет делать усилия пробудиться и не будет ждать какой-либо особой награды. Так как мы не осознаем, что наш дом в огне, мы всегда ждем особой награды. Что может человек делать во сне? Он может иметь только различные сновидения — плохие сновидения, хорошие сновидения, но в той же самой постели. Сновидения могут быть различны, но постель — одна и та же.